Оборотень Павлова и дерево-полукровка. Что спрятал куратор из Эрмитажа в других петербургских музеях

28 сентября 2019, 11:18

Версия для печати

Tweet

Обнаружить ростовые «портреты» борщевика со смартфонами в Музее гигиены, наткнуться на артефакты неизведанной культуры в Музее истории религии и услышать, как звучит любопытство, можно на выставках-интервенциях фестиваля «Современное искусство в традиционном музее». В 2019 году его куратором стал завотделом современного искусства Эрмитажа Дмитрий Озерков и выбрал темой переход от аналогового изображения к цифровому. «Фонтанка» осмотрела выставки-участницы до открытия. Фестиваль продлится с 28 сентября до 3 ноября.

Есть выставки, которые заявляют о себе громко. А есть те, которые прячутся: не потому, что с ними что-то не так, а «с умыслом» — заставить зрителя прийти на основную экспозицию в подзабытый музей и найти там экспонаты «с подвохом». Понаблюдать за реакцией на внедренные предметы тех посетителей, что не в курсе фестиваля, — отдельное удовольствие: в какой момент они догадаются? И догадаются ли вообще?

В 2019 году в проекте участвует всего шесть музеев, и в каждом из них — лишь по одному-два произведения современных художников, вписанных в контекст. Сам фестиваль продолжится до 3 ноября, но только в первый день, 28 сентября, между музеями будут курсировать автобусы с бесплатным проездом — оплатить попросят только фестивальный билет, один на все площадки.

Теперь об экспозициях. Взять, например, Музей гигиены. Если вы помните его основную экспозицию, там на втором этаже есть зал с чучелом «собаки Павлова» в стеклянном шкафу. Рядом с ним художник Александра Лерман установила цианотипии — фотографии, выполненные путем воздействия на лист ультрафиолетового излучения солнечного света. На больших отпечатках остались контуры предметов, растений и существ, которые на них лежали. В случае с произведениями в зале с собакой Павлова этим объектом была сама художница: она легла на холст в маске собаки. Получившийся «оборотень» — приглашение поразмышлять о том, как современные технологии делают таких «собачек Павлова» из всех нас, подпрыгивающих на звонки мобильных телефонов, например.

Фото: Алина Циопа

Другая работа Лерман в этом же музее — ростовой «портрет» борщевика: художнице пришлось тащить растение из поля для «фотографирования». Гигантский борщевик, словно захватывающий мир, сфотографирован со «спрятавшимися» между его листьями мобильным телефоном и квадрокоптером — мусорным наследием цивилизации. Но есть и еще один «надсмысл»: мостик между выразительным средством и мыслью.

«История фотографии началась с цианотипии, а сейчас мы снимаем на телефоны и квадрокоптеры — мы можем их видеть на работе, — поясняет художница. — Возможно, и после нас на Земле останутся такие борщевики. Вопрос, кто есть паразит».

«Сосед» объектов Лерман в музее — проект Семена Мотолянца «История исчезновения», посвященный буквальному растворению предмета, а именно — бруска мыла, в пространстве. В течение месяца художник снимал, как кусок с ароматом «липового цвета» постепенно превращался в обмылок, и в конце концов исчез. Каждую из стадий автор воплотил в фарфоре, а друзей попросил прислать фотографии их мыла — так получилась галерея «портретов» — в разных интерьерах.

«Каждая фаза обмылка говорит, как уничтожается или уходит маленькая часть жизни этого мыла, — пояснил художник «Фонтанке». — Это история маленького объекта, который мы видим ежедневно».

Еще одна площадка — Музей печати — принял в гости два проекта. Один из них — картина «Бой» Ивана Тузова, буквальное воплощение кураторской темы: изображение битвы рыцарей, один из которых, будучи цифровым, что называется, «пошел пикселями» — но даже в таком виде победил. Другой проект — «В поле градиента» Вероники Рудьевой-Рязанцевой — 13-канальное видео, в котором цветные волосы девушек уподоблены цветам, колышащимся на ветру.

В Музее истории религии выставка встречает прямо с порога — «Дерево №4» Анастасии Павлицкой растёт прямо напротив входа, в фойе. Оно собрано из стволов и веток разных деревьев — березы, осины, ивы, ольхи, сосны… Пробуя создать объект из разных фактур, художник уподобляется природе. А в получившемся результате видит объединение опыта разных деревьев.

Фото: Алина Циопа

«Форму моего рукотворного дерева определяет человеческое желание повторить, разобраться в устройстве уже существующего и сделать по-своему», — поясняет автор.

За другим экспонатом нужно подняться на второй этаж — но найти его там непросто. Предметы, созданные Владом Кульковым, «замаскировались» среди диковинок из Океании и Африки так хорошо, и от заморских ритуальных кукол-божков их вряд ли отличишь без подсказки. Художник создал фигурки с помощью литья расплавленного воска в снег на берегу реки Екатерингофки: позднее с причудливых восковых фигур были сняты формы и повторены в металле. Научные сотрудники музея уже успели творчество Кулькова встроить в свою теорию.

Фото: Алина Циопа

«Выставка проходит в зале архаических религиозных верований, — напоминает Павел Тугаринов, научный сотрудник Музея истории религии. — Как переживается священное, божественное в традиционных религиях мира? Если мы говорим про христианство, ислам, иудаизм, то божественное находится по «ту» сторону мира: есть мир тварный, в котором мы живем, а когда он заканчивается, — там уже можно встретить бога. А в архаических религиях божественное, священное, распылено в мире, занимает весь мир. И в принципе это божественное можно встретить. Религиовед Рудольф Отто говорил, что столкновение со священным сопровождается чувством, с одной стороны, мистического ужаса, а с другой — фасцинации, зачарованности. И для художника это чувство ужаса понятно, он пытался его выразить — не только своими руками: его «проговаривает» сама природа — поскольку эти вещи нерукотворны, случайны».

На фестивале представлено искусство и в аудиоформате — таковы работы Александра Морозова в Музее-квартире Льва Гумилева. Его «Уставшая пластика» затрагивает тему свободы и несвободы: при приближении к книгам на полках и слишком громком разговоре звукоулавливатель передает сигналы, которые в колонках превращаются в звенящие металлические звуки. Перед посетителем встает вопрос — хочет тот увидеть больше или нет? Боится или нет зайти за границу?

Другой звуковой проект Морозова представлен в Музее железных дорог России: в «столыпинском» вагоне, использованном для пересылки заключенных, репрессированных, сосланных людей и народов, художник поставил свою «железнодорожную оперу» для рельсов и колес — предлагая задуматься о «маленьком человеке» как заложнике государственной машины.

Музей Арктики и Антарктики получил в распоряжение отличный ход, способный осовременить экспозицию и приблизить ее к зрителю: здесь показывают историю Аси Маракулиной с её «Письмами издалека» — нарисованными открытками с видами Шпицбергена. Находясь на острове в арт-резиденции, художница подготовила и отправила десять таких открыток подруге в Петербург. Из них дошла только половина. Маракулину это, конечно, огорчило, и она даже пыталась выяснить судьбу своих писем, но тем не менее пропажа наглядно проиллюстрировал мысль — какой далекий и оторванный мир этот север. Там, где даже запрещено выходить погулять на улицу в одиночку — если у тебя нет ружья, чтобы отпугнуть белого медведя.

Фото: Алина Циопа

Трехканальная видеоработа Антона Хлабова «Соразмерные значения» в этом же музее опытным путем отвечает, кто побеждает, цифра или аналог. Школьный класс, пришедший в музей, никак не хочет слушать экскурсию — ребята устраивают схватку за наушники, чтобы посмотреть видео с мельтешащими последовательностями линий. Смотрительницы огорчаются.

Автор: vk.com/proartefestival
Для просмотра в полный размер кликните мышкой

Кстати, о смотрительницах: на плакате этого года старушка-смотрительница — обобщенный символ фестиваля — впервые повернулась к зрителю «лицом»: ранее можно было увидеть только ее профиль. Куратор фестиваля Дмитрий Озерков видит в этом символ и надеется, что мероприятие, организованное фондом культуры и искусства «ПРО АРТЕ», поможет музеям по-новому увидеть себя в культурной палитре Петербурга.

Алина Циопа, «Фонтанка.ру»